Актуальные вопросы российского светотехнического рынка

Светотехническая торговая ассоциация (СТА) обратилась к руководителям ведущих компаний-производителей и инсталляторов светового оборудования с предложением собраться за круглым столом в рамках выставки «Интерсвет», чтобы проанализировать состояние отрасли и обсудить пакет антикризисных мер.

Участники круглого стола: Елена Лирина (генеральный директор УК BL Group), Дмитрий Налогин (президент МГК «Световые Технологии»), Владимир Габриелян (вице-президент Philips Lighting, бизнесдиректор сектора PL «Световые решения» в странах Восточной Европы и на Балканах), Александр Страшнов (генеральный директор компании «Русский свет»), Андрей Феденев (управляющий помаркетингу и продажам Zumtobel Staff в России), Бернд Трауб (глава представительства Osram в России) Николай Дианов (директор по продажам Osram в России), Владимир Кудашкин (генеральный директор Ардатовского СТЗ), Александр Вебер (экспорт-менеджер Vossloh-Schwabe), Манфред Генрих (директор по продажам Tridonic Atco в Восточной Европе), Александр Кукса (генеральный директор группы предприятий «ЭТМ»), Наталья Колисниченко (руководитель отдела светотехники ГП «ЭТМ»), Рольф Гёбел (директор по продажам Alanod), Илпо Хейккила (глава представительства Helvar в России).

Ведущий: Сергей Коломийцев (вице-президент СТА, президент компании «Точка опоры»)


Сергей Коломийцев: Мы собрались сегодня, чтобы поделиться с другими участниками рынка своим видением нынешнего состояния светотехнической отрасли и определить эффективные стратегии выхода из кризиса. Я надеюсь, что, обсуждая антикризисные меры, мы будем говорить не только о том, как сохранить качественное освещение в России, но и о доверии в деловой сфере, между компаниями-партнерами, потому что от этого сейчас зависит очень многое. Но начнем с причин. Что привело нас к кризису?

Дмитрий Налогин: Россия является частью мировой экономики. И если мировая экономика переживает кризис, то нас это тоже касается. Мы просто вынуждены иметь дело с его последствиями.

Сергей Коломийцев: К сказанному мне хотелось бы добавить, что наша экономика находилась, что называется, в расслабленном состоянии, — есть ощущение, что Россия довольно легкомысленно отнеслась к первым симптомам кризиса и какие-то возможности по улучшению ситуации были явно упущены. Хотя, конечно, нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что в разных сферах экономики, а также в разных регионах кризисные показатели могут значительно отклоняться от среднестатистических. И в этой связи хочется из первых рук получить информацию о том, как складываются в условиях кризиса отношения между компаниями-партнерами. Приходится ли отказываться от привычных схем работы?

Елена Лирина: Думаю, что для руководителей многих крупных российских компаний первостепенное значение имеют связи с банковским сектором. Вопрос «Сможем ли мы по-прежнему зарабатывать на банковский сектор?» лично для меня носит риторический характер, поскольку совершенно ясно, что в кризис возвращать кредиты практически невозможно. В России, как всегда, все усугубляется и принимает более тяжелые формы. Если в развитых странах стараются помогать реальному сектору, то у нас это не так. Сегодня чтобы сохранить оборот, мы должны заплатить банкам больше, чем зарабатываем сами. Так что наши партнеры из банковского сектора нам уже не могут помочь.

Дмитрий Налогин: Важно, что значительные изменения претерпела как структура рынка кредитов, так и сами условия сотрудничества. И все это привело к довольно ощутимым последствиям. Возьмем для примера нашу компанию. В 2008 году мы работали с тремя банками разного уровня — нас обслуживали «Сбербанк», АКБ «Авангард» и Банк «Экономический Союз». Когда в июле-августе начали поступать сигналы о кризисе, первыми на них отреагировали именно банки. Сначала Банк «Экономический Союз» проинформировал нас о том, что закрывает все возможные кредитные линии. Через месяц-полтора такая же информация пришла и от АКБ «Авангард». «Сбербанк» же не отказал нам в помощи, но поставил совершенно неожиданное условие: кредит должен обеспечиваться исключительно коммерческой или промышленной недвижимостью. В результате сегодня наше предприятие может привлечь только 1/3, если не 1/4 от тех средств, что были доступны нам еще полгода назад. Кроме того, кредиты сильно подорожали: Сбербанк Рязанской области увеличил ставки по рублевым кредитам для нашей компании с 9,8% до17% годовых. Мне кажется, цифры говорят сами за себя.

Сергей Коломийцев: С банками — понятно. Теперь давайте посмотрим, как в сложившейся ситуации выстраиваются отношения с клиентом. Что касается нашей компании, то мы с учетом нестабильной ситуации на рынке в первые недели кризиса решили не отпускать товар без предоплаты, однако, поработав так какое-то время, пришли к выводу, что перестраховываться все-таки не стоит — партнеры выполняют свои обязательства перед нами. Намного эффективнее оказывать доверие, чем ставить партнеров в невыносимые условия — мы убедились в этом на собственном опыте.

Владимир Габриелян: Я позволю себе сделать несколько замечаний по первому пункту. Труднее всего понять, как развивается кризис. Прошло несколько месяцев, а никто до конца не осознает, что случилось, как и почему. Положение в России в значительной мере зависит от ситуации в США. Поскольку цена на нефть падает, валюта постоянно дорожает. Для нас как импортеров это определяющий момент — так что рассматривать будущий год в плюсах или минусах сложно. Если же говорить об отношениях с партнерами, то здесь у нас проблем нет. Правда, с некоторыми компаниями мы тоже теперь работаем по предоплате, а в ряде случаев пришлось полностью отказаться от сотрудничества.

Елена Лирина: Хотя в целом у нас ситуация неоднозначная — мы являемся и производителем, и конечным клиентом одновременно, — это дает ощутимые преимущества: то падение, которое сейчас наблюдается на рынке, нам пока удается компенсировать за счет крупных проектов. Мы тесно сотрудничаем с целым рядом компаний, и нам пока удается находить взаимопонимание как по ценам, так и по условиям оплаты.

Владимир Кудашкин: В регионах положение очень тяжелое: отлаженные каналы сбыта не работают — так что все ожидания приходится связывать с дистрибьюторами.

Сергей Коломийцев: Я позволю себе небольшое уточнение по поводу конечных потребителей. Одни наши давние клиенты — очень крупная компания — обратились к нам с просьбой предоставить им скидку в размере 20%. Однако единственное, что мы реально могли им предложить, это отсрочка платежа на три месяца. Они не приняли наших условий, и переговоры зашли в тупик. В результате годами выстраиваемое сотрудничество сейчас под угрозой. Таким образом, из-за кризиса мы теряем наработанные связи с конечным клиентом.

Следующий вопрос, которого мы планировали коснуться, — минимизация издержек за счет изменения кадровой политики и, в частности, сокращения персонала.

Елена Лирина: Сокращение рабочих мест в крупных городах проходит не так тяжело, как в маленьких населенных пунктах, где практически нет возможности трудоустроиться. В отсутствие выплат и поддержки от государства люди ждут социальных гарантий от нас, работодателей.

Владимир Кудашкин: Мы — градообразующее предприятие. 30% населения работает у нас. Поэтому даже те 5-10%, которые мы собираемся сократить в ходе реорганизации, это очень много. А если ситуация в течение квартала не изменится, может оказаться, что и этого недостаточно.

Дмитрий Налогин: Обвал рынка (в октябре мы наблюдали снижение продаж на 30%, а в ноябре на 40% по сравнению с аналогичными показателями прошлого года), вынудил нас пойти на решительные меры. В общей сложности мы сократили 400 рабочих мест — это 30% штата сотрудников и 25% зарплатного фонда. Но поскольку мы не являемся градообразующим предприятием, этот процесс прошел для нас относительно безболезненно.

Николай Дианов: Социальная защищенность сотрудников имеет для нас приоритетное значение. Мы отдаем себе отчет в том, что кризис когда-нибудь закончится, и поэтому никого не увольняем. А если смотреть на ситуацию более широко, то кризис дает нам шанс для развития — в этой связи мы даже увеличиваем производственную линейку завода в России.

Сергей Коломийцев: Есть такое мнение, что структура потребления изменится в пользу дешевой продукции, однако уже сегодня совершенно ясно, что незатронутых сегментов нет. В этой связи было бы интересно узнать, как вы оцениваете перспективы развития своих компаний на российском рынке в 2009 году.

Владимир Габриелян: В этом году мы увеличили объем продаж примерно на 40% — я говорю о лампах, спецлампах и светильниках. Планируя будущий год, мы рассматриваем три сценария: пессимистический (спад на 40%), реалистический (показатели на уровне этого года) и оптимистический (рост на 20%). И небольшой комментарий по кадровой политике. Чтобы избежать массовых сокращений, мы заморозили вакансии. Это для нас принципиальный момент, поскольку мы инвестируем огромные средства в профессиональную подготовку наших сотрудников. С другой стороны, кризис предоставляет нам шанс найти отличных специалистов за разумные деньги. Конкуренция на рынке труда сейчас очень высока — самое время произвести чистку в компании. Сотрудникам это может дать хороший стимул к развитию.

Генрих Манфред: Страны Европы почувствовали приближение кризиса гораздо раньше — среди первых были Италия и Испания. Благодаря этому у нас была возможность подготовиться и оптимизировать работу по всем направлениям, в том числе и по кадровым ресурсам. В России кризис воспринимается иначе, чем на Западе, где ежегодный рост составлял не 15–20%, а всего лишь 1,5–2%. Но это не означает, что у нас нет проблем, так как экономический спад носит тотальный характер. Развитие нашей компании напрямую связано с производством светильников — при сокращении последнего мы теряем рынок сбыта. Поэтому огромное внимание наша компания уделяет работе с клиентами — с каждым из них мы стараемся выработать индивидуальную схему сотрудничества, приемлемую для обеих сторон. Взаимопонимание между партнерами — половина успеха. Трудности нужно преодолевать вместе. Мы не склонны считать этот кризис затяжным. Наш прогноз на 2009 год такой: первый квартал будет тяжелым, второй — стабилизационным, а в третьем рост возобновится.

Александр Вебер: Я практически полностью согласен с предыдущим выступлением. Безусловно, западные производители лучше адаптированы к ситуации, нежели российские. К примеру, мы свободно можем себе позволить не увольнять людей. Одновременно мы понимаем, что проблемы партнеров — наши проблемы. И в этой непростой ситуации мы хотим поблагодарить все российские компании, которые с нами работают. Мы предлагаем совместно искать выход из кризиса и оптимистично смотрим в будущее. Не важно, сколько продлится кризис, — три месяца или шесть, — надо сотрудничать.

Андрей Феденев: Мы специализируемся на дорогих сегментах архитектурного и внутреннего освещения и пока не замечаем падения уровня продаж — все идет точно по плану. Тем не менее состояние портфеля проектов указывает на то, что в первом полугодии 2009 года будет определенное понижение. Мы тоже разработали три сценария развития ситуации: «оптимистический» (завершить 2009 год в уровень с этим годом), «пессимистический реализм» (снижение на 20%), «пессимистический» (падение на 40%).

Александр Кукса: По нашей версии, падение рынка в первом полугодии может составить от 15 до 50%. Показатели 2009 года будут во многом зависеть от выбранной каждой компанией антикризисной стратегии.

Елена Лирина: Сегодня очень многое зависит от того, как финансируются государственные проекты, — на частных инвестициях держатся только небольшие проекты, которые ничего не меняют в общей картине. Так, если бюджет Москвы был урезан на 20%, несложно предсказать развитие ситуации в нашей отрасли. И еще важно понимать, что, прогнозируя динамику рынка, надо ориентироваться на совершенно другие временные отрезки — не на первый квартал или полугодие. Давайте будем реалистами: мы не можем выстраивать сценарии, не зная ответа на главный вопрос: сколько будет длиться кризис?

Дмитрий Налогин: В кризисные времена лучше не быть оптимистом: чем меньше ожиданий, тем позитивнее воспринимается результат. Мы предсказываем себе 25% снижение объёмов продаж в 2009 году. Если показатели окажутся выше, будем рассматривать это как плюс.

Александр Страшнов: Я считаю, что «минус 25%» — это оптимистический сюжет. Медь и нефть — основные инвестиционные источники для нашей страны — подешевели в три раза. На основании этого можно выстраивать бюджетную модель. Думаю, показатели прибыли будут соответствовать уровню 2007 года.

Николай Дианов: Конечно, изначально сложно делать прогнозы, а стратегии так или иначе выбирать необходимо. Наша компания пережила 1998 год, когда наблюдался значительный спад, и при этом не потеряла ни одного партнера. Для нас «минус 25%» — очень пессимистический сценарий. Мы нацелены на некий «позитивный ноль». На российском рынке остаются определенные точки роста, которые позволяют уравновесить падение.

Владимир Габриелян: Из трех расписанных нами сценариев базовым является оптимистический («плюс 20%»): мы принимаем его с условием ежеквартальных корректировок. Но в конечном счете наши «плюс 20%» — это призыв к действию. Это обращение к партнерам, которые должны нам эти показатели обеспечить.

(смех в зале)

Сергей Коломийцев: На этой оптимистической ноте давайте подведем черту под сегодняшним обсуждением. Да, кризис нанес по отрасли тяжелый удар, тем не менее российский рынок светотехники располагает ресурсами для преодоления его последствий. Это основной итог нашей встречи. Я хочу поблагодарить участников круглого стола и всех, кто нашел время сюда прийти.

Подготовила Элина Лобацкая,
Главный редактор журнала "Light Design"